Новости
Статьи
«С первым тренером мне повезло – он был реально старый». Честный рассказ про #MeToo в спорте
23.08.2018
Откровенный разговор с бывшей спортсменкой по мотивам недавнего скандала в биатлоне.
Москва слезам не верит 1 серия
Уже несколько дней стоит шум вокруг истории, рассказанной подмосковной биатлонисткой Анной Моисеевой, – о том, как ее тренер Сергей Тутмин склонял подопечную к сексу. Девушке еще не исполнилось восемнадцати, а воспитатель на двадцать лет старше, женат и растит в браке детей. По этому поводу высказались почти все ответственные лица, но с нами связалась одна бывшая спортсменка, которая сочла, что главное в скандале осталось за кадром. И что про это нужно говорить отдельно. Нам очень хотелось, чтобы собеседница позволила раскрыть свою личность, но она, будучи детским тренером, боится потерять работу. Поэтому интервью дала только на условиях анонимности.
Страшно красивые: самая безобразная девушка в мире стала звездой. От 10.06.15
– Простите, но сколько вам лет?
– За тридцать уже.
– Карьеру закончили?
– Да, три года назад, МСМК получилось выполнить, а дальше начались трудности с нашим спортом, и я решила: пора что-то менять в жизни.
– Давайте вид спорта обозначим.
– Легкая атлетика.
– Вы сами на нас вышли из-за истории с Моисеевой. Почему?
– Потому что это все подается, как что-то невероятное, а я когда занималась, то наблюдала подобное постоянно, причем, скажем так, для тренеров это заканчивалось успешно и без проблем. Про это нужно говорить, а не только устраивать показательную порку кого-то одного.
Анна Моисеева: «Тренер Тутмин гладил меня по ногам и предлагал вступить в интимную связь»
– Речь о несовершеннолетних спортсменках?
– По-разному. В легкой атлетике 17 лет – это чаще всего еще зеленая сопля, поэтому у нас обычно начинается чуть позже, ближе к 19-ти. Но тут вопрос же в том, что, во-первых, разница в возрасте бывает огромной, а во-вторых, и это главное, речь идет не о любви, а о голом расчете. Секс в обмен на ништяки – как раз то, о чем говорит тренер на той записи, которую биатлонистка предоставила. Я как ее прослушала, вспомнила все разговоры с девчонками, когда еще сама выступала.
– У вас были такие предложения со стороны тренеров?
– С первым наставником мне повезло, он был реально старый и просто работал с нами, детьми. Затем я сменила регион, и там была какая-то странная ситуация, когда президент местной федерации начал подкатывать. Он лет на тридцать старше меня был. Но я в тот сезон сильно добавила и, так сказать, стала заметна. Старалась избегать встреч с ним. Скажем, у всех тренировка на стадионе, я знаю, что он там будет, звоню тренеру, говорю: что-то плохо себя чувствую, останусь в общаге. А сама иду бегать кросс или переменку, смотря что они там делают, на стадионе. И он, этот президент федерации, как-то отстал, видимо, решил – того, что я хорошо выступаю, достаточно. У меня вообще сложилось впечатление, что такие подкаты делаются в отношении слабых спортсменок, которые не уверены в том, что у них просто из-за результатов все будет хорошо. И девочкам намекают: мол, если хочешь упрочить свои позиции в команде, подстраховаться – есть вот такой вариант.
– А с тренером поговорить пробовали о поведении этого президента?
– Не тот человек он был. Специалист хороший, но размазня по характеру. Я решила, что сама буду разруливать ситуацию. Кстати, это еще одна особенность наших спортсменок – не говорить никому. Сейчас молодежь как-то проще к этому относится, а у нас и у тех, кто старше, было какое-то деревенское мышление: «Он скажет, что я сама к нему лезла. Ему поверят, мне нет. Что люди подумают, как глядеть будут. Лучше молчать».
– Больше не подкатывали?
– Нет, но я уже сознательно всегда держала жесткую дистанцию с тренерами, так как начала понимать, что вокруг происходит.
Сергей Чепиков: «Мама Моисеевой сказала мне, что подобные случаи были и с другими девочками»
– А что происходит?
– Это многолетняя традиция. Расскажу историю. Однажды мы были на мероприятии, награждали спортсменов. Мы за столиком оказались с одной бывшей лыжницей, уровня сборной СССР конца восьмидесятых. А за другим столиком сидел тренер со своей воспитанницей, с которой они в тот момент были в отношениях. Ему лет 45, ей нет и двадцати. И когда ее наградили как лучшую молодую спортсменку, он ее так смачно поцеловал, когда она за столик вернулась. Ну, эта лыжница нас спрашивает: «Девчонки, это папа ее?» Мы: «Нет, тренер, и он женат». Она вздохнула и говорит: «Ничего себе до чего дошло, даже не прячутся». И рассказала, что в ее годы такое тоже было в сборной. То есть, например, у тренера была жена дома и еще одна «жена» среди спортсменок. Только так, по ее словам, можно было добиться хоть какой-то отдельной подготовки, особого отношения и не загнуться от невероятных объемов, которые давали всей команде, не учитывая особенностей. Тогда это был вопрос выживания в сборной.
– В конькобежном спорте в советское время дважды возникала ситуация, когда муж, будучи главным тренером сборной, тренировал в ней свою жену. У них были даже одни фамилии, все законно. Как думаете, это вызывало конфликт интересов?
– Однозначно. Подобное должно быть запрещено на законодательном уровне. Ради жен и любовниц укладывали целые команды, я и сама видела это, и старшие рассказывали. Кстати, возможно, эти старые советские примеры и положили начало подобным традициям в российском спорте. Девочки, глядя на особое отношение к женам, понимали: вот она, лазейка.
– Ну, а если люди любят друг друга?
– Пусть любят, только команду такого тренера надо набирать на добровольной основе, любая девочка должна иметь возможность уйти. А куда ты из сборной уйдешь? Это еще у нас в легкой атлетике можно как-то в последнее время, а раньше, насколько понимаю, из сборной можно было только на пенсию.
– Есть же примеры счастливых пар, когда наставник и воспитанница официально оформляли отношения, заводили детей, жили счастливо?
– Есть. Один эпизод на кучу других, когда тренер в лучшем случае менял воспитанниц одну за другой, последовательно, а в худшем – делал это одновременно с несколькими. Допустим, девушка бежит хорошо – он с ней спит, вкладывает деньги, готовит ее, все круто. Затем результаты падают, и все – она ему больше неинтересна, типа не оправдались инвестиции. Да и он ей – тоже: легла под старика, а результатов все равно нет. Пара расстается – и как тренер с ученицей, и как мужчина с женщиной.
–Но они же взрослые люди, мы говорим о совершеннолетних, которые сами могут решать. Или нет?
– Могут, только тренер чаще всего уже женат. Тут важно понимать мотивы. Это не чувства – расчет. И на это смотрят как раз несовершеннолетние дети в той же группе или в городе. Сегодня девочки в 15 лет все понимают и делают выводы. И вот появляются такие случаи, как у Моисеевой. Хотя называть педофилией лишь вариант, когда девушке нет 18, я бы не стала. По-моему, больше значима разница в возрасте. Когда тренеру 45, а спортсменке 19 – это тоже педофилия. Не по закону, но по духу.
Тренер Моисеевой: «Молодые биатлонистки и выпивают, и живут с мальчиками. Но Аня – скромная девочка, я ей верю»
– Бывало, что подкаты тренера жестко пресекались?
– Помню два случая. В одном морду тренеру бил отец спортсменки, в другом – брат. Но, опять же, после этого рабочих отношений уже невозможно представить, приходилось искать другого тренера. Однако если это уровень, близкий к сборной или сборная, то там, как на подводной лодке: никуда ты не денешься с нее, кроме как вниз по карьерной лестнице.
– Нормальные-то тренеры встречаются, а то вас послушать, вообще все извращенцы какие-то?
– Встречаются. И все знают, что они нормальные, в спорте же ничего не скроешь. Более того, некоторые из них женились на своих воспитанницах, но там вся история развивалась по человеческому сценарию и чаще всего – к концу карьеры девушек. Просто у спортсменок, особенно сильных, часто настолько тяжелый характер, что они личную жизнь долго не могут устроить. Ломают мужчин, даже того не замечая. А тренер, он ее знает хорошо и оказывается самым близким к ней человеком. Так и сходятся. Разница в том, что сходятся не по расчету, а по любви, которая уже взрослая, без розовых соплей.
– На Западе тоже скандалы один за другим. У американских гимнасток врача посадили пожизненно за растление малолетних. Выходит, проблема не в менталитете?
– Проблема в менталитете. Я читала про этого врача и насколько поняла, до секса, да еще и по согласию спортсменки, там не доходило. Он что-то трогал, кажется, и сейчас пострадавшие признаются в этом. Сомневаюсь, что была возможна ситуация, когда одна из гимнасток спала бы с врачом, все в сборной про это знали и молчали либо от страха, либо потому, что считали это нормальным. Может, я ошибаюсь, но в России все как-то обыденнее и оттого страшнее. Приезжаешь куда-нибудь на сбор, смотришь, как работает команда из другого региона, и по каким-то признакам понимаешь, что вот с той девочкой тренер спит. Подольше с ней общается, подробнее объясняет, смеется иначе, форма у нее получше, чем у остальных. А девочка не звезда, потому что звезд ты и так всех знаешь, даже восходящих. Подходишь к тем, кто в курсе, проверяешь свою догадку, и она подтверждается. А у них тридцать лет разницы! И как обычно – у него жена и дети дома. Но все делают вид, что ничего не происходит.
Открыта горячая линия о неправомерных действиях сотрудников спортивных учреждений Подмосковья
– Что делать со всем этим?
– Не знаю. Теперь и не в спорте сплошь и рядом подобное. Недавно по телевизору показывали передачу о союзах между людьми с большой разницей в возрасте, они там сидят все такие красивые, но в каждой такой паре кто-то у кого-то на содержании. То есть пары неравны, это не два самостоятельных человека – снова расчет. И опять же, дети это видят, впитывают. У них сдвигаются нормы морали.
– Вы тут много резких слов сказали, а сами-то как, нашли свою половинку?
– У меня характер тяжелый, поэтому долгое время я даже на первом свидании или просто при знакомстве понимала: нет, этот человек со мной не справится. Я всегда старалась не тащить личную жизнь на работу. Но неспортсменам было сложно многое постичь из того, чем я жила, да и сейчас живу. В итоге пару лет назад встретила бывшего коллегу, тоже легкоатлета. Мы, когда выступали, общались мало, а тут постепенно сошлись. Пока вроде все нормально, желания его удавить не возникает. Живем, как две побитые спортом дворняги, есть к кому прижаться – и то счастье.
Фото: Christof Koepsel/Bongarts/Getty Images, Getty Images, globallookpress.com