Статьи

Home › News

Красота на всю жизнь

24.08.2018

Ху Шенг 41 год, у нее девять детей. Живут они всей семьей с мужем, мужьями дочерей и двумя внуками в небольшом доме с плетеными стенами в городке Миндат в Мьянме (бывшая Бирма), в штате Чин, граничащем с Бангладеш и Индией. Городок как городок — одна главная улица, по обе стороны расположились деревянные дома побогаче и хижины бедняков с плетенными из бамбука стенами; необычным его делают такие женщины, как Ху Шенг: их лица полностью покрыты татуировками. Древняя традиция жива только здесь, на юге штата Чин, да еще кое-где в соседнем штате Ракхайн.

У Ху Шенг татуировки не только на лице, но и на шее. Женщина родом из деревни Джардо — тут делали, пожалуй, самый популярный рисунок в регионе. Большинство женщин на юге штата Чин ходят именно с таким узором: кружево на щеках, много синих точек над верхней губой, трезубец на лбу, вертикальные полосы на подбородке. Татуировки на лице и шее у Ху Шенг яркие, четкие, словно сделаны недавно. На самом деле их принято обновлять — обводить по тем же контурам. «Свою татуировку я обводила трижды. Первый раз ее сделали, когда мне было 15. Делали два дня. Через месяц я решила, что хочу татуировку и на шее, тогда мне тату-мастер нарисовала эти круги», — Ху Шенг показывает на множество синих кругов на тонкой шее.

Ху Шенг, 41 год. Женщина родом из деревни Джардо: здесь делали, пожалуй, самый популярный рисунок в регионе. У Ху Шенг татуировки не только на лице, но и на шее.

Процедура очень болезненна — татуировки делают заостренными бамбуковыми палочками или колючками ротанга без каких-либо обезболивающих. Традиционная краска изготовлялась из коровьей желчи, черных бобов, сажи, соскобленной с горшков и масляных ламп, свиного жира и перетертых в порошок сушеных растений. Татуировки девочкам делали, пока кожа мягкая, — в 5−16 лет. Еще полвека назад на юге штата Чин выбора у девочек не было: тату делали абсолютно всем. Кому-то за один день, кому-то, чтобы легче было переносить боль, в несколько этапов.

В 1975 году татуировки попали под запрет, более того, военное правительство распорядилось не пускать девочек с татуировками в школу. Сразу после запрета, как рассказывают в деревнях, тату-мастера прятались в лесах, боясь преследований и даже расстрела. Но при желании запрет можно было обойти, выплатив штраф главе деревни. Ху Шенг пришлось платить за свою татуировку 100 кьят (средний заработок за неделю). «Многие мои подруги были рады, что татуировки запрещены, — вспоминает женщина. — Не все хотели их делать, ведь это очень больно. А я смелая, поэтому и сделала татуировку добровольно. У меня нет времени на макияж, я целый день провожу в поле, а так макияж всегда сделан и солнце ему нипочем».

Ху Шенг действительно смелая. Из 33 опрошенных мною женщин лишь две признались, что искренне хотели тату — она и бывшая тату-мастер Дав Хунг.

Тату-мастерами всегда были женщины. Девочка приходила к мастеру обычно со старшими родственниками, которые держали ее во время процедуры. Платили кто чем мог — приготовленной едой, ожерельем, покрывалом. Если нечем было расплатиться, девочка, после того как заживала татуировка, шла работать на мастера — возделывать рис и кукурузу в ее огороде.

Традиция существовала веками — в каждой деревне рассказывают историю про короля Бирмы и девушек племени чин. Муж Ху Шенг повторил ее для меня: «Давным-давно бирманский король Алонг Си Тху предпочитал брать в жены красивых девушек из племени чин. Правитель увозил избранниц к себе, и в родные края они уже не возвращались. Одна смелая девушка по имени Пай сделала татуировку на лице. Она вернулась домой и показала своим примером, что нужно сделать, чтобы молодых девушек не увозили из их деревень к королю».

Раньше «быть как все» означало иметь татуировку, а сейчас все наоборот — если у тебя татуировка, то ты особенная.

«Традиция татуирования женских лиц у племен, проживающих на юге штата Чин, насчитывает сотни, если не тысячи лет, — рассказывает Дженс Уве Паркитны, автор книги «Отметина на всю жизнь: женщины Чин в Мьянме и их лицевые татуировки». — Самое раннее свидетельство, которое мне удалось найти, датируется 1795 годом — это иллюстрация в отчете о путешествии британского майора Майкла Симса в королевство Ава на территории нынешней Мьянмы». Дженс, немец, женатый на жительнице этой страны и давно живущий здесь, признается, что смысл и назначение узоров установить чрезвычайно сложно, указывая, что они могут одновременно обозначать «принадлежность к определенной группе, факт прохождения ритуала инициации, социальный статус», а также отсылать к «древним анимистическим верованиям».

В легенду про бирманского короля не верил антрополог и лингвист, профессор Иллинойсского университета в Урбан-Шампейне Фредерик Крис Леман, изучавший регион в 1950-х. В книге «Структура общества чин» ученый пишет: «Записи, сделанные в Южных Холмах (нынешний штат Чин. — Ред.), явно свидетельствуют, что… эти люди считают: татуировки не обезображивают, а подчеркивают красоту». Легенда об Алонге Си Тху, по мнению Лемана, лишь выражает отношение местного населения к древнему королевству Бирма в период междоусобных конфликтов.

Хтанг Хлу, своего возраста не знает. Татуировала лицо до свадьбы, обводила 3−4 раза. Свое «новое лицо» сначала не любила — оно напоминало ей об испытанной боли, но со временем привыкла.

Дженс Уве Паркитны насчитал 13 типов татуировок. Так, в племени дай у женщин лица полностью покрыты синими точками, в племени мун татуировки — это «кружева» и полоски с точками на лице, у лай-тху — татуировка в виде паутины, покрывающая все лицо, у йах — полоски, чередующиеся с точками, у племени у-пу лицо полностью «залито» синей краской, у инду-дай — полоски на лице и точки на переносице.

«На одну монету я могла полностью сменить гардероб, а за мою татуировку родители отдали целых пять серебряных монет», — с гордостью рассказывает 70-летняя Мах Ла Сейн из Ракхайна. У нее и ее сестры, 75-летней Ма Ну, узор одинаковый — паутина синих линий расходится по всему лицу, даже на веках, в центре лба круг с крестом — но у сестры татуировка ярче и четче. «На нее потратили больше чернил. Мою татуировку мастер делала на скорую руку, потому что мне было очень больно, и я кричала — вот татуировка и вышла не такая яркая, как у сестры. Тату нам делали по два дня каждой. У нас в деревне говорят, что, если сделать быстро, за один день — татуировка принесет несчастье».

Сейчас у младшей из сестер свой магазин в деревне, там она продает все самое необходимое — продукты, мыло, шампуни, школьные тетрадки. Мах Ла Сейн хочет, чтобы ее дочь сделала татуировку, продолжив традиции семьи и племени. Но та противится воле матери: «Дочка говорит, что, если я заставлю ее делать рисунок на лице, она побежит в полицию, и меня посадят в тюрьму. Может, оно и правильно. Когда я куда-то приезжаю, все пялятся на меня, как в зоопарке. Но мне не хочется быть как все. Раньше «быть как все» означало иметь татуировку, а сейчас все наоборот — если у тебя татуировка, то ты особенная».