Статьи

Home › News

Помощь по-европейски: Как богатые страны ЕС субсидируют бедные

23.08.2018

Михаил Васильевич Попов - в каком мире мы живем?

За последние три расширения Европейский союз увеличился на 13 стран, преимущественно менее зажиточных, чем средний показатель "старых членов" (часто называемых EU-15). Для новых стран Евросоюз стал прежде всего возможностью быстро реформировать свои экономики и политические системы, совершив стремительный рывок в сторону западного образа жизни. Часть этих реформ была условием для присоединения к ЕС, а часть была проведена уже пребывая внутри союза. Однако кроме политической поддержки Евросоюз предоставлял и предоставляет менее зажиточным странам финансовую помощь, и помощь эта немалая.

Бюджет и стратегия развития для разнообразных фондов поддержки ЕС определяется на 7 лет. Ныне действует стратегия "2014-2020" и это уже второе по счету крупное выделение средств "догоняющим странам". И если предыдущая стратегия распределяла 213 млрд евро, то нынешняя оперирует суммой в полтора раза больше — 351,8 млрд. И хотя эти деньги делятся на семь лет между многими странами, для некоторых из реципиентов это серьезные деньги.

Механизмы получения

Всего в Европейском союзе существует 6 разных фондов, включительно с региональными сотрудничествами по инфраструктуре и аграрным субсидиям. Однако среди них существуют два фонда, направленных на преодоление неравенства внутри ЕС — Фонд регионального развития и Фонд объединения. Оба фонда базируются на одном из ключевых принципов Евросоюза — конвергенции. Последняя предполагает постепенного достижения менее развитыми и обеспеченными странами уровня самых богатых и процветающих стран Европы. Этот принцип стал чуть ли не ключевым для стран Центральной Европы при присоединению к ЕС, и до сих пор остается важным в риторике европейских политиков.

Европейский фонд регионального развития был основан еще в 1975 году и направлен на преодоление диспропорций между развитием разных регионов в странах ЕС. Принцип финансирования отличается от подобных проектов внутри стран. Например, немецкий "налог на солидарность", призванный устранить неравенство между бывшей ФРГ и ГДР, опирается на прямые дотации менее развитому региону. Европейский фонд регионального развития выделяет гранты, разыгрываемые между разными регионами в сферах инновации, инклюзивного общества, развития экономики и т.д. Существует несколько категорий регионов, и каждая из них может претендовать на тот или иной вид грантов. Наименее развитые территории могут претендовать на весь спектр помощи, тогда как более развитые имеют ограничения.

Фонд объединения (Cohesion fund) работает по менее сложной схеме. Тут так само существуют целевые гранты, однако их напрямую получает государство под выбранную ним же статью расходов. В большинстве случаев речь идет о больших инфраструктурных объектах — дорогах, транспорте, мостах и т.д. Главными реципиентами помощи этого фонда являются страны с уровнем ВВП на душу населения меньше, чем 75% от среднеевропейского (эта цифра может пересматриваться), что значительно ограничивает круг получателей.

Доноры и реципиенты

Получателей средств из Европейского фонда регионального развития значительно больше, но больше и его доля в общей структуре помощи. В рамках этого фонда регионам выделят 271 млрд евро в период с 2014 по 2020. И деньги из этого фонда поделят аж 22 страны, т.е. значительное большинство ЕС. Причем 20 млрд евро получат испанские регионы, а 19 млрд — итальянские. Примерно одинаковые суммы получат такие страны, как Румыния, Португалия, Германия и Венгрия.

Распределение выплат Фонда объединения затрагивает всего 13 стран, среди которых преимущественное большинство "новые члены ЕС" — исключение составляют лишь Греция и Португалия. Но и пирог дотаций тут будет поменьше — около 70 млрд евро.

А вот платят за эти программы преимущественно "старые члены" ЕС.

На Германию, Британию, Францию, Италию и Испанию приходится 70% от всех взносов в бюджет Евросоюза.

Лидером по выплатам является Германия (19%), что и не странно, учитывая размер ее экономики. Тогда как все страны-получатели денег из Фонда объединения вкладывают суммарно около 11%.

Стоит отметить существенную долю Британии, составляющую аж 13,5%. Следующая стратегия и бюджет фондов будет разрабатываться без этих взносов, что повлияет как на доноров, так и на реципиентов фонда.

И самой масштабной жертвой таких изменений станет главный выгодополучатель фондов — Польша. В рамках нынешней стратегии Польша получает 40 млрд по региональной программе и еще 23 млрд по Фонду объединения. Однако если смотреть на общую цифру, включительно с аграрным и социальным фондом, суммарная помощь на эти семь лет составляет 86 млрд евро. Для сравнения — ВВП Польши за 2016 год около 400 млрд евро, а средний рост за последние 5 лет составил около 2,6% роста. Учитывая все возможные погрешности в подобном вычислении и неравномерность выделения этих средств все равно можно предположить, что без этой щедрой европейской помощи Польше пришлось бы гораздо сложнее, а ее показатели были бы не такими внушительными.

Если же рассмотреть не Польшу, а более проблемную Венгрию, то ситуация еще более плачевная. Венгерские экономисты отмечают, что даже при прямом вливании всех выделяемых средств ЕС в инфраструктурные проекты страны, можно было достичь большего роста экономики, чем есть сейчас. Не говоря уже о том, что нынешний рост в 2% ВВП без европейских дотаций был бы скорее всего сокращением экономики. Однако более умеренные коллеги находят другой аргумент такой математике — дело не только в венгерской экономике, но и в процессе освоения влитых средств. Проще говоря — в коррупции.

Проблемы коррупции

Коррупция остается скрытым хотя и весомым фактором риска для европейской помощи. С одной стороны, антикоррупционные реформы стояли в условиях для присоединения к Союзу или Шегненской зоне (в случае Румынии, Болгарии и Хорватии). С другой — ЕС имеет весьма ограниченное влияние на борьбу с коррупцией внутри государств. Вопросами коррупции с европейскими фондами занимается Европейское бюро по борьбе с мошенничеством (OLAF). Однако бюро чаще всего берется за дела только после заявления со стороны национальных субъектов или структур. Сейчас OLAF расследует большинство таких злоупотреблений в Германии, хотя ни размер помощи, ни уровень восприятия коррупции в стране не делает эту страну главной зоной риска. А все потому, что немецкие органы и организации чаще жалуются в европейские структуры при подозрении в коррупции.

Сейчас страны обсуждают возможные процедуры отзыва помощи при обнаружении серьезных манипуляций с деньгами ЕС и, возможно, этот механизм будет введен уже на следующую семилетнюю стратегию. При этом эксперты неправительственной антикоррупционной организации Oziveny говорят, что эффективнее не бороться с коррупцией, а противодействовать ей, ограничивая число сфер для помощи. Организация подчеркивает, что если все финансирование идет на одну сферу, то государству и обществу проще обеспечить надзор за деньгами, а значит и их эффективное использование.

Политика vs Экономика

Однако коррупция и Brexit — не единственные вызовы для следующей стратегии европейских фондов помощи. Куда более болезненными могут оказаться политические предпосылки. Под угрозой — все центрально-европейские страны, являющиеся крупнейшими реципиентами европейской помощи.

На этой неделе Еврокомиссия подала в суд против Польши, Чехии и Венгрии за их отказ принимать мигрантов. В правительствах всех трех стран присутствуют евроскептические настроения и не лучшие отношения с Брюсселем, плавно переходящие в затяжную конфронтацию по любому вопросу.

Более того, ЕС рассматривает варианты заморозки права голоса Польши и Венгрии в структурах Евросоюза из-за проблемы с реализацией верховенства права в своих странах. Все это может сказаться на экономике и на это публично намекали лидеры европейских стран.

Пока же страны ожидают 2019 год, когда начнутся основные рассмотрения новой стратегии финансирования, учитывая все нынешние реалии. Тогда европейским чиновникам придется использовать все свои возможности, чтобы сгладить критику со стороны богатых стран и не оттолкнуть "догоняющих" в объятия евроскептицизма.