Новости
Статьи
Нетерпение юности и зрелые расчеты
28.08.2018
Александра Довгань и Александр Сладковский
В Москве с 29 апреля по 5 мая 2018 состоялся II Международный конкурс молодых пианистов Grand Piano Сompetition.
06 Душат
Он придуман Денисом Мацуевым, проходит под его зорким оком и призван поддержать юных исполнителей, фортепианное искусство как таковое, а также в известной степени и реноме самого Мацуева, который продолжает обзаводиться собственными королевскими угодьями.
Единственный в мире
Предварительная пресс-конференция с участием министра Мединского проходила столь благостно, что казалось, если бы летали в ТАСС мухи – они быстро погрязли бы в меду.
BM
Видеозаявки пришли из 26 стран – включая, кроме России и Востока, Австралию, Танзанию, Коста-Рику, ОАЭ, страны Южной Америки. Было выбрано 15 реальных участников. По условиям конкурса, он скорее фестиваль: первый тур сольный, второй с оркестром – без травматичного отсева.
«Такого конкурса больше нигде в мире нет,
– считает член жюри директор ЦМШ Валерий Пясецкий.
“Это поколение невероятное по своему потенциалу. Я вел свой кондуитик – в нем отметил 28 возможных участников из почти сотни заявок».
Конечно, такого конкурса нигде нет. Где это еще дети, даже не подростки, сидят за роялем по 5-8 часов? Детей в цивилизованных странах берегут, холят, лелеют, вовремя поят соками и возят на теннис и на море.
Новые звезды фортепианного искусства
Вопрос о правомерности конкурса вундеркиндов, выносимого на широкое обозрение, я ставила в газетной публикации еще два года назад – на Первом Grand Piano Сompetition. Теперь, на пресс-конференции, повторила его публично, заранее ознакомившись с развлекательными телепередачами «Голос. Дети», «Лучше всех», «Дети на льду», «Синяя птица», рубрикой «Взгляд снизу» у Урганта.
Дети сегодня в тренде. Зрелища свежие, увлекательные, в высшей степени смотрибельные. (Гвардия записных юмористов уже не катит.) Даже остросюжетные сериалы не волнуют так, как взрыв детской радости или, еще пуще, горючие слезы проигравшего ребенка.
Вопрос сформулировался мучительный: не задействует ли наше непонятно куда идущее общество последний резерв – детей – в качестве потехи для взрослых, желающих острого энтертейнмента? Разве это хорошо, благородно? Разве это делается ради детей?
И не боятся ли организаторы нынешнего музыкального конкурса, что он объективно вписывается именно в эту тенденцию? (Ну, и плюс «импортозамещение» в условиях сужающегося круга гастролеров).
Денис Мацуев ответил, что его конкурс – это совсем другое. Что еще в «Новых именах» в детях воспитывали чувство локтя и понимание, что сегодня ты – триумфатор, а завтра должен сесть за занятия. И что крыша еще ни у кого не съезжала. И что участники – «крепкие ребята», которых не будут обременять сотней концертов в год.
«И вообще, сегодняшний успех еще не значит, что через 10-15 лет они будут гениальны»,
– добавил он.
Перрен-Люк Тиссен: «Исполнять музыку – это творчество»
Так начался Второй конкурс – невероятный по уровню, если учитывать возраст, без всяких обидных истерик и срывов, с небольшой, но верной еще с 2016 года толпой фанатов.
Целью конкурсантов было войти в пятерку фаворитов, из которой выбирается обладатель Гран-при – рояля «Ямаха».
Конкурс, по сути, детский (10-12 лет – это разве «молодой исполнитель»?) – но со взрослыми оценками международного жюри, в которое вошли Сергей Доренский, Пётр Палечный, Борис Петрушанский, Валерий Пясецкий, Хёнджун Чан и Мартин Энгстрём.
Кому махали вундеркинды
Церемонию открытия в Большом зале консерватории ставил явно режиссер случайный. Ее вовсе не украсил выход 15-ти участников, по-малышовски махавших флажками своих стран. Так они, бедолаги, и стояли на авансцене под звуки «Праздничной увертюры» Шостаковича и махали, как когда-то пионеры на мавзолее.
Режиссер не озаботился заглянуть в их программы, где значились Первый концерт Брамса, Третий Прокофьева, Второй Рахманинова и так далее – иначе не поставил бы этих юных корифеев в столь идиотское положение.
Но, кажется, это был первый и последний казус вечера. Победители 2016 года Александр Малофеев и Сандро Небиеридзе бойко сыграли двойной Концерт Пуленка и еще более эффектно – «Вариации на тему Паганини» Лютославского.
Завершилось открытие выступлением самого Дениса Мацуева: прозвучал Третий концерт Рахманинова. Игравшему с ним ГАСО во главе с дирижером Александром Сладковским дальше предстояла прямо-таки нервная голгофа: во втором, финальном туре аккомпанировать 15 разных Концертов (хоть и отдельными частями) за два вечера.
Чивон Ян: “Играя с оркестром, необходимо найти гармонию с ним”
Три композитора
Начались сольные прослушивания в Рахманиновском зале.
У талантливых детей ничего общего – это россыпь самоцветов. Кроме одного: время от времени в их игре сильно проглядывает суровая указующая рука педагога. Так ценить ли больше самостоятельность, едва крепнущую личность юного пианиста? Или все же его умение соблюсти стиль, а по сути – угодить жюри привычными для уха клише?
Лично я бы, вместо того, чтобы слушать некоторые идеальные продукты педагогического внушения и художественной лепки, а также самостийных гениев техники и скорости, послушала лишних человек пять – музыкальных, имеющих в возрасте 14-15 лет собственную интерпретацию! А не бесконечные повторения среднестатистических стереотипов.
«Самое главное – личность!»
– восклицает член жюри Борис Петрушанский.
Да и разве кто-то скажет иначе?
Но здесь по живому не разрежешь.
Вот, например, выступали три довольно оригинальных личности – с композиторскими задатками.
Евгений Евграфов (16 лет) открывал конкурс. И если Бах из ХТК (соль минор, II том) выглядел у него не слишком решительно, а сложнейшая Девятая соната Скрябина ничего не добавила нам к представлениям о ней, то его собственная Соната №14 (!) прозвучала в высшей степени убедительно.
Как любой играющий композитор, он в «чужих» вещах старается ухватить самую суть, объять форму – но звук, увы, идет побоку его усилий. И из формата чисто пианистического конкурса он немного выпадает.
Евгений Евграфов: «Исполнять музыку и сочинять ее – совершенно разные процессы»
Включил в программу свое сочинение и 15-летний Иван Бессонов, хотя его квазиэстрадный «Праздничный вальс» и показался немного таперским. Зато у него была содержательная «Думка» –наверное, он нацелен на Конкурс им. Чайковского (в финале Бессонов играл Первый концерт: 2-ю часть и – остервенело – финал).
Третьим таким смельчаком оказался 15-летний американец Перрен-Люк Тиссен. Но если двое первых живут и учатся в Москве, этот вообще вряд ли представляет себе, куда попал. И сразу слышно, что с ним не сидел до посинения дотошный педагог.
Этот независимый, себе на уме, парень отлично сыграл Баха из ХТК (си минор, II том): постепенно входя в раж, он закончив фугу в уверенном самоощущении демиурга! После «Баркаролы» Шопена артистично переключился на «Сказки» Метнера (№№ 1 и 2, соч. 51), перебрал много интересных красок и ритмов в «Альбораде» Равеля.
В финале играл 24-й Концерт Моцарта с каденцией, которая, кажется, была попыткой обнародовать свой собственный вариант, чему можно только аплодировать.
Из трех «композиторов» в плеяду лучших на конкурсе вошел лишь Бессонов.
Иван Бессонов: “Я бы очень хотел стать режиссером”
Бетховен жив
Дважды в первом туре публику поразил Бетховен.
Роман Борисов (15 лет) из Новосибирска, ученик легендарной Мери Лебензон, с дерзостью, на которую хватило бы не всякого тёртого профессионала, открыл свое выступление 32-й Сонатой (1-я часть).
Роман по жеребьевке вышел третьим, и тут стало ясно, сколь коварен для неопытных пианистов Рахманиновский зал. Голубые хоромы, украшенные лепкой и балюстрадой, торжественны, люстра сияет по-царски. Но, построенный когда-то для Синодального училища, он очень опасен для фортепиано. Еще не умеющие подлаживаться под акустику конкурсанты, почуяв под пальцами даже не звук, а звучище, упивались своей невесть откуда взявшейся «мощью».
После Бетховена так же нагромыхал Борисов и Шопена – Andante spianato и Большой блестящий полонез. Но это ничуть не помешало увидеть в нем мыслящего, устремленного ввысь музыканта с очевидной перспективой концертирующего артиста.
Потом, в финале в Зале им. Чайковского, конкурсанты уже не звучали так грозно. Вот и случилось, что Первый концерт Брамса (1 часть) в исполнении Романа получился «недо-взрослым». Пианист вовсю отрывался на октавах – но кого сейчас ими удивишь; зато важные ноты и целые такты испарялись где-то на пути от сцены к публике.
Роман Борисов: «Самое главное – интерпретация»
Новое открытие 8-й «Патетической» Сонаты Бетховена произошло благодаря самому яркому и, главное, гармоничному пианисту – 13-летнему Сергею Давыдченко. По виду совсем еще ребенок, с пухлыми, как у путти, руками, этот очень сосредоточенный человек с первых же (таких знакомых!) звуков пригасил всю жесткость фортепиано, которой почти сплошь злоупотребляли остальные.
Его Бетховен растрогал и своей сердечностью (надо было мне ждать этого полвека!), и такой отчаянной решимостью преодолеть судьбу. (Это было драматичнее, чем он сам думал: юному пианисту еще невдомек, что судьба неумолима, а вот в Сонате ему это передать удалось).
Нерасхожий «Музыкальный момент» Рахманинова (№1, соч. 16), а с другой стороны – ошеломительная Восьмая Венгерская рапсодия Листа заставляли ущипнуть себя: сколько, сколько лет этому исполнителю? И как возможно в его 13 лет буквально шутя играть транскрипцию Гинзбурга на россиниевскую каватину Фигаро?
Именно в Сергее наконец желаемо слились виртуозность, неописуемая словами врожденная музыкальность (когда слушатель-меломан вдруг попадает в наиболее кофмортную звуковую среду) и четкое представление о том, что ты вообще хочешь сказать слушателю.
– Как же ты играешь этого «Фигаро?» – подошла я к нему в расчете на маленькое интервью.
– Ну как? Выучил – и сыграл, вот и всё…
Талантливым людям их дарования кажутся такими простыми и естественными!
Третий концерт Прокофьева (части 2, 3) в финале у Давыдченко наконец-то зазвучал в сообразности с оркестром и дирижерскими импульсами. Да и сам оркестр, кажется, вдруг заиграл иначе, чем с другими – это ли не критерий?!
Сергей Давыдченко: “Мне очень важна реакция публики”
Самые уязвимые
Все без исключения конкурсанты были виртуозны, но один превзошел всех – это 16-летний Валентин Малинин (играет уже во фраке), сразивший этюдом «Тарантелла» Амлена и «Полетом шмеля «Римского-Корсакова.
Этот пианист – чистый феномен. Одно большое «но»: музыки в его Гайдне и особенно в Третьей Сонате Скрябина было не много. Как ни бери публику на абордаж – каждый идет на концерт с надеждой уловить нечто небесное, а не выслушать оглушительный камнепад октав.
Его Первый концерт Листа в финале лишился самого дорогого – романтической взволнованности. Зато оркестру с таким предсказуемым солистом было ним на удивление хорошо!
Валентин Малинин: “Мы все здесь победители”
Малинин, как и полная противоположность ему – 10-летняя Александра Довгань, показались мне наиболее уязвимыми на конкурсе. Хрупкая, как едва расправивший крылья мотылек, девочка – еще бОльший феномен. Она уже прославилась по телевидению, Мацуев пел ей дифирамбы в прямом эфире, а ее программа не могла не сразить – она, кроме прочего, также включала этюд Амлена «Посвящение Скарлатти» и головоломный Этюд №6 Мошковского в обработке А. Володося, в 10 лет такое не играют.
Печально только, что великий Хорал Баха Herz und Mund und Tat und Leben, которым она открывала свое выступление, никак ей пока не подходит, хоть и вызывает нездоровое умиление у людей, далеких от музыки.
Так и Концерт Мендельсона с оркестром в финале играл, казалось, хорошенький послушный волшебный котеночек из мультфильма. Может, кто-то покажет мне здесь личность – там, где ее еще по возрасту не может быть?
И остается надеяться, что ее не сломает нешуточная ранняя слава и уверенность в непогрешимости вкуса своего педагога.
Александра Довгань: “Все, кто прошел – уже победители”
Как вписаться в формат?
Более «форматным» оказался любимец публики 12-летний Егор Опарин. Этот, правда, наоборот, переборщил с агрессивностью Баха, с которого он начинал свою конкурсную программу.
Зато Первый до-мажорный этюд Шопена 10-го опуса, прозвучавший, как раскаты весеннего грома, заставил зал взорваться аплодисментами. Егор невероятно сосредоточен, у него мощный удар, и ему очень подходит Прокофьев: и «Токката», и Первый концерт в финале, который, к сожалению, не склеился с оркестровым аккомпанементом, превратившись в довольно мучительную кашу.
Может, пианист переволновался, а может, его нетерпение – признак возраста, уходящий быстро, как юность. Забегая вперед, скажу, что Опарин, не войдя в число лауреатов, получил чуть ли не больше всего предложений выступить.
Егор Опарин: «Если бы у меня были бесконечные силы, я бы их отдал музыке…»
Тот же же Концерт Прокофьева у китайского 14-летнего пианиста Тиньхун Ляо прозвучал гораздо музыкальнее – может быть, и дирижер к этому времени уже помягчал и перестал нервничать.
Ляо публика полюбила еще на прошлом конкурсе; он совершеннейшая крошка, трудяга и невероятный талант, владеющий секретами фортепианного звука. Удивительно: этот малыш завершал первый тур «Петрушкой» Стравинского, сыгранным во всю мощь колоритного сочинения.
Белорус Владислав Хандогий, как и Ляо, и Бессонов, второй раз пытает счастья на этом конкурсе. И у него уже тоже есть своя публика! В свои 16 лет он настолько зрелый артист с профессиональной хваткой, со звонкими пальцами, что, слушая его, воспринимаешь его программу как концертную, а вовсе не конкурсную.
Его «Ночной Гаспар» Равеля – одно из ярчайших впечатлений конкурса (и это после такой запомнившейся интерпретации Дебарга!) Третий концерт Рахманинова (2 и 3 части) в финале был не столь удачен из-за преувеличенных самим пианистом темпов и не вполне продуманного, скажем так, плана.
Владислав Хандогий: “Третий концерт Рахманинова – мой самый любимый концерт”
Успешное выступление Евы Геворгян (14 лет) на 1-м туре было связано в том числе и с оригинальностью ее программы: Гуммель, Хиндемит – поди поищи их на афишах! Ева не столько оригинальна, как обаятельна, артистична, она красавица и настоящая артистка. По-моему, только зря педагог нагрузил ее (и слушателей) «Пляской смерти» в финале: в итоге публика вынуждена была два дня подряд слушать этот «стук костей» и неумолимое Dies irae.
Еще четыре участника конкурса – Санжарали Копбаев (Казахстан), мощнейший по звуку Игуо Ван (единственный, кому удалось в финале везде «перекричать» оркестр) и изысканный Ичень Юй (оба – Китай), добросовестная кореянка Чивон Ян – не зря были отобраны в него и представлены филармонической публике: они уверенно сыграют на любом концерте, украсив своим выступлением какие-нибудь торжественные взрослые праздники.
Вообще же второй, финальный тур, вылившийся в жестокий эксперимент, показал, что оркестр (в данном случе – ГАСО под управлением Александра Сладковского) пожирает в юном солисте последние остатки индивидуальности. Единственным, кому хоть как-то удалось развернуть оркестрантов к себе, оказался Сергей Давыдченко.
Ева Геворгян: “Стараюсь доверять чувствам”
«Розыгрыш Гран-при»
В этом году к организации конкурса была привлечена Московская Государственная филармония, что избавило его от множества неприятных сюрпризов.
Увы, таковым стала скорее церемония объявления итогов в КЗЧ. Она затянулась до одиннадцати вечера – ох, не детское время! Семь (а не пять, как предполагалось) лауреатов равного достоинства – Борисов, Хандогий, Давыдченко, Тиньхун Ляо, Бессонов, Геворгян и Довгань – еще раз, второй день подряд (!) сыграли свою финальную программу с оркестром.
Теперь жюри должно было выбрать одного лучшего из лучших. Этот финт назывался «розыгрыш Гран-при». В один вечер впихнули, по сути, третий тур и концерт лауреатов в одном флаконе! Действительно, такого конкурса больше в мире нет…
Я только боялась, чтобы кто-нибудь из семи смертельно уставших, замордованных детей не упал на сцене. Но нет – они были безотказны. Они знали: их транслирует даже «Медичи» (там конкурс посмотрело более двух миллионов человек, а всего за три последних три дня, включая сайт филармонии и сеть – около 3 млн!). Они с детства воспитаны в строжайшей ответственности… Нет больше такого конкурса в мире, нет!
Гран-при (акустический рояль Yamaha C3X стоимостью в 2 млн рублей, или 35 тысяч долларов США) в итоге достался Александре Довгань. Семь конкурсантов получили по 5 тысяч долларов и сертификаты на участие в проектах Мацуева, Гергиева, Сладковского, ГАСО, «Всероссийских филармонических сезонов» и в фестивале ЦМШ «A tutta forza» с профессиональной видео- и аудиозаписью.
Санжарали Копбаев: “Свободного времени у меня почти нет”
Голос публики сквозь гул шоу
Сергея Давыдченко объявили победителем зрительского голосования (на равных с Ичен Юем) на сайте конкурса. С вручением сертификата на профессиональную фотосессию.
Я больше доверяю голосованию на портале ClassicalMusicNews.Ru Бориса Лифановского, строго следящего, чтобы не было накруток. Поэтому привожу его результаты.
Проголосовали 1650 человек. Сергей Давыдченко: 10.5% – 173 голоса; Егор Опарин: 8.8% – 146 голосов; Владислав Хандогий: 8.6% – 142 голоса; Александра Довгань: 8.5% – 141 голос; Евгений Евграфов: 7.3% – 121 голос; Иван Бессонов: 6.7% – 111 голосов; Чивон Ян: 6.2% – 103 голоса; Санжарали Копбаев: 6.18% – 102 голоса; Перрен-Люк Тиссен: 5.9% – 97 голосов; Роман Борисов: 5.45% – 90 голосов; Ева Геворгян: 5.45% – 90 голосов; Игуо Ван: 5.45% – 90 голосов; Ичэнь Юй: 5.21% – 86 голосов; Валентин Малинин: 5.15% – 85 голосов; Тиньхун Ляо: 4.42% – 73 голоса.
Неприятная это игра – детей судить. Но нас в нее втягивают. Меня – так с головой. Поначалу я была в восторге от мудрого решения объявить лучшую семерку (из 15-и человек) лауреатами на равных; с кандидатурами я согласилась.
Но – увы! – жюри показалось страшно трогательным, если триумфатором конкурса «молодых пианистов» станет десятилетняя девочка. Поэтому остался горький осадок заранее просчитанного масштабного шоу, к тому же дополненного довольно грубым исполнением «Вариаций на тему Паганини» Рахманинова с участием Мацуева и аж самого Гергиева, прибывшего в Зал Чайковского прямиком с концерта Пасхального фестиваля в Большом зале консерватории. Они же у нас двужильные. Вот только вопрос: надо ли требовать это с детей?
Наталья Зимянина, “Играем с начала” (Материал публикуется в авторской версии и без сокращений)